Валтасар
Подражание 5 главе пророка Даниила
Царь на троне сидит;
Перед ним и за ним
С раболепством немым
Ряд сатрапов стоит.
Драгоценный чертог
И блестит и горит,
И земной полубог
Пир устроить велит.
Золотая волна
Дорогого вина
Нежит чувства и кровь;
Звуки лир, юных дев
Сладострастный напев
Возжигают любовь.
Упоён, восхищён,
Царь на троне сидит -
И торжественный трон
И блестит и горит...
Вдруг неведомый страх
У царя на челе,
И унынье в очах,
Обращённых к стене.
Умолкает звук лир
И весёлых речей,
И расстроенный пир
Видит (ужас очей!):
Огневая рука
Исполинским перстом
На стене пред царём
Начертала слова!...
И никто из мужей,
И царёвых гостей,
И искусных волхвов
Силы огненных слов
Изъяснить не возмог.
И земной полубог
Омрачился тоской...
И еврей молодой
К Валтасару предстал
И слова прочитал:
"Мани, фекел, фарес! -
Вот слова на стене:
Волю Бога небес
Возвещают оне.
Мани значит: монарх,
Кончил царствовать ты!
Град у персов в руках -
Смысл соелней черты:
Фарес - третье - гласит:
Ныне будешь убит!.."
Рек - исчез... Изумлён,
Царь не верит мечте,
Но чертог окружён,
И... он мёртв на щите!..
Между 1826 и 1828
Ожесточённый
О, для чего судьба меня сгубила?
Зачем из цепи бытия
Меня навек природа исключила
И страшно вживе умер я?
Ещё в груди моей бунтует пламень
Неугасаемых страстей,
А совесть, как врага заклятый камень,
Гнетёт отверженца людей!
Ещё мой взор, блуждающий, но быстрый,
Порою к небу устремлён,
А Божества святой отрадной искры,
Надежды с верой, я лишён!
И дышит всё в создании любовью,
И живы червь, и прах, и лист,
А я, злодей, как Авелевой кровью
Запечатлён! Я атеист!
И вижу я, как горестный свидетель,
Сиянье утренней звезды,
И с каждым днём твердит мне добродетель:
"Страшись, страшись готовой мзды!.."
И грозен он, висящей казни голос,
И стынет кровь во мне как лёд,
И на челе стоит невольно волос,
И выступает градом пот!
Бежал бы я в далёкие пустыни,
Презрел бы ужас гробовой!
Душа кипит, но руки не рабыни
Разбить сосуд свой роковой!
И жизнь моя мучительнее ада,
И мысль о смерти тяжела...
А вечность... ах! она мне не награда -
Я сын погибели и зла!
Зачем же я возник, о Провиденье,
Из тьмы веков перед тобой?
О, обрати опять в уничтоженье
Атбм, караемый судьбой!
Земля, раскрой несытую утробу,
Горящей Этной протеки
И, бурный вихрь, тоску мою и злобу
И память с пеплом развлеки!
1828(?)
Раскаянье
Я согрешил против рассудка,
Его на миг я разлюбил:
Тебе, степная незабудка,
Его я с честью подарил!
Я променял святую совесть
На мщенье буйного глупца,
И отвратительная повесть
Гласит безумие певца.
Я согрешил против условий
Души и славы молодой,
Которых демон празднословий
Теперь освищет с клеветой!
Кинжал коварный сожаленья
Притворной дружбы и любви
Теперь потонет без сомненья
В моей бунтующей крови.
Толпа знакомцев вероломных,
Их шумный смех, и строгий взор
Мужей значительно безмолвных,
И ропот дев неблагосклонных -
Всё мне и казнь, и приговор!
Как чад неистовый похмелья,
Ты отлетела наконец,
Минута злобного веселья!
Проснись, задумчивый певец!
Где гармоническая лира,
Где барда юного венок?
Ужель повергнул их порок
К ногам ничтожного кумира?
Ужель бездушный идеал
Неотразимого разврата
Тебя, как жертву каземата,
Рукой поносной оковал?
О нет!.. Свершилось!.. Жар мятежный
Остыл на пасмурном челе:
Как сын земли, я дань земле
Принёс чредою неизбежной;
Узнал бесславие, позор
Под маской дикого невежды, -
Но пред лицом Кавказских гор
Я рву нечистые одежды!
Подобный гордостью горам,
Заметным в безднах и лазури,
Я воспарю, как фимиам
С цветов пустынных, к небесам
И передам моим струнам
И рёв и вой минувшей бури.
1832 или 1833
Божий суд
Есть духи зла - неистовые чада
Благословенного Отца;
Удел их - грусть, отчаянье - отрада,
А жизнь - мученье без конца!
В великий час рождения вселенной,
Когда извлёк Всевышний перст
Из тьмы веков эфир одушевленный
Для хора солнцев, лун и звезд;
Когда Творец торжественное Слово
В премудрой благости изрек:
"Да будет прах величия основой!" -
И встал из праха человек...
Тогда Ему, светлы, необозримы,
Хвалу воспели небеса,
И юный мир, как сын Его любимый,
Был весь - волшебная краса...
И ярче звёзд и солнца золотого,
Как иорданские струи,
Вокруг Его, Властителя святого,
Вились архангелов рои!
И пышный сонм небесных легионов
Был ясен, свят перед Творцом
И на скрижаль Божественных законов
Взирал с трепещущим челом.
Но чистый огнь невинности покорной
В сынах бессмертия потух -
И грозно пал с гордынею упорной
Высокий ум, высокий дух.
Свершился суд!.. Могущая десница
Подъяла молнию и гром -
И пожрала подземная темница
Богоотверженный Содом!
И плач, и стон, и вопль ожесточенья
Убили прелесть бытия,
И отказал в надежде примиренья
Ему Правдивый Судия.
С тех пор враги прекрасного созданья
Таятся горестно во мгле,
И мучит их, и жжёт без состраданья
Печать проклятья на челе.
Напрасно ждут преступные свободы:
Они противны небесам,
Не долетит в объятия природы
Их недостойный фимиам!
8 июля 1834, с. Ильи некое
Атеисту
Не оглушайте вы меня
Ни вашим карканьем, ни свистом
Против начала бытия!
Смотря внимательно на вас,
Я не могу быть атеистом:
Вы без души, ума и глаз!
1834
Из VIII главы Иоанна
И говорят Ему: "Она
Была в грехе уличена
На самом месте преступленья.
А по закону мы её
Должны казнить без сожаленья;
Скажи нам мнение Своё!"
И на лукавое воззванье,
Храня глубокое молчанье,
Он нечто - грустен и уныл -
Перстом божественным чертил!
И наконец сказал народу:
"Даю вам полную свободу
Исполнить древний ваш закон,
Но где тот праведник, где он,
Который первый на блудницу
Поднимет тяжкую десницу?"
И вновь писал Он на земле!..
Тогда с печатью поношенья
На обесславленном челе
Сокрылись чада ухищренья -
И пред лицом Его одна
Стояла грешная жена!
И Он с улыбкой благотворной
Сказал: "Покинь твою боязнь!
Где обвинитель твой упорный,
Кто осудил тебя на казнь?"
Она в ответ: "Никто, Учитель!"
"Итак, и Я твоей души
Не осужу, - сказал Спаситель,
Иди в свой дом и не греши".
"1837"
